Вне пределов ведения Российской Федерации и полномочий Российской Федерации по предметам совместного ведения Российской Федерации и субъектов Российской Федерации субъекты Российской Федерации обладают всей полнотой государственной власти.

Комментарий к Ст. 73 КРФ

Комментируемая статья посвящена третьему способу определения предметов ведения и полномочий — формулированию исключительной сферы ведения субъектов Федерации. Содержание статьи находится в системной связи со ст. 71 и ч. 1 ст. 72 Конституции, рядом других ее статей, которые устанавливают общие начала федеративного устройства (ст. 5), конституционные основы разграничения предметов ведения и полномочий между Федерацией и ее субъектами (ч. 2 и 3 ст. 11), формулируют положения о статусе субъектов, порядке его определения и изменения. Многие полномочия субъектов определены в самой Конституции в виде прав и обязанностей: осуществлять собственное правовое регулирование вне пределов ведения Федерации и совместного ее ведения с субъектами (ч. 3 ст. 67, ч. 4 и 5 ст. 76); самостоятельно устанавливать систему органов государственной власти (ст. 77); взаимно делегировать полномочия (ч. 2 и 3 ст. 77); устанавливать права субъектов в отдельных сферах жизни, например устанавливать свои государственные языки (ст. 68), иметь своих представителей в Совете Федерации; обращаться в Конституционный Суд с запросом о толковании Конституции (ч. 5 ст. 125) и проверке конституционности положении подведомственных ему актов; согласовывать вопрос о назначении прокурора субъекта Федерации (ч. 3 ст. 129); одобрять поправки к гл. 3-8 Конституции (ст. 136) и др. Однако осуществление указанных полномочий регламентируется самой Федерацией, в том числе путем определения пределов их ведения.

Формулировка комментируемой статьи об обладании субъектами Федерации всей полнотой государственной власти вне пределов ведения Федерации и полномочий по предметам совместного ведения с субъектами провозглашает презумпцию их полномочий, компетенции их органов государственной власти в тех областях, которые составляют их собственный, исключительный предмет регулирования, управления, организации и принятия решений. Подобный метод определения полномочий и предметов ведения субъектов Федерации предполагает установление ими в своих конституциях, уставах, законах и иных нормативных правовых актах своих полномочий, компетенции органов власти и т.д. Это позволяет не устанавливать закрытые, исчерпывающие перечни, открывает простор для самостоятельности в реализации государственной власти на территории субъекта, разумеется, в соответствии с основами конституционного строя, с учетом верховенства Конституции и приоритета федеральных законов, их действия в случае противоречия им законов и иных правовых актов субъекта Федерации.

Конституционный Суд в Постановлении от 7 июня 2000 г. N 10-П по делу о проверке конституционности отдельных положений Конституции Республики Алтай и ФЗ «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Федерации» указал, что признанием содержащихся в Конституции Республики Алтай положений о ее суверенитете не соответствующими Конституции не затрагивается вся полнота власти, которой она обладает в силу ст. 5 (ч. 3), 73 и 76 (ч. 4) Конституции РФ. По смыслу ст. 73 Конституции во взаимосвязи с ее ст. 3-5, 11, 71, 72 и 76, вся полнота государственной власти республики как субъекта Федерации в указанных пределах не означает, что такую власть она осуществляет в качестве суверенного государства, поскольку соответствующие полномочия и предметы ведения, в сфере которых они реализуются, проистекают не из волеизъявления республик, а из Конституции РФ как высшего акта суверенной власти многонационального народа России (СЗ РФ. 2000. N 25. Ст. 2728).

Наконец, при раскрытии смысла и значения положений рассматриваемой статьи, ее терминологии необходимо исходить из того, что разграничение полномочий и предметов ведения между органами государственной власти Федерации и ее субъектов осуществляется как самой Конституцией, федеральными законами, так и договорами (см. комм. к ст. 11). Последние, однако, не могут сузить или расширить пределы ведения субъектов, отражают договорную сферу федеративных отношений, наличие асимметричности в федеративном устройстве и фактической «разностатусности» субъектов при общем для всех конституционно-правовом статусе равноправных субъектов Федерации. Важно, чтобы сочетание всех этих свойств, начал федерализма, их соотношение способствовали как развитию Федерации, так и устранению деструктивных моментов, нарушающих единство, целостность и другие фундаментальные основы конституционного строя России.